Я не плохая, меня такой нарисовали ©
Этот рассказ я написала еще в прошлом году. Он про моего лучшего друга (имя я изменила), про человека, без которого я не могу жить....
читать дальшеПочему-то безумно хочется плакать. Причины даже нет, я сама не знаю почему, но к глазам подкатывают слезы. Очертания предметов медленно расплываются, теряют четкость. Все сливается в одно пятно, тихо звучит песня, которая кажется всем, что осталось в этом смытом и неясном мире. А я даже не знаю, кто эту песню поет. Если разобраться, то слова дурацкие, музыка примитивна до невозможности, а ведь трогает душу, задевает какие-то неведомые струнки. Сажусь на скамейку и зябко передергиваю плечами. Ерунда какая-то. Теплый летний вечер, над сквером горят звезды, прогуливаются романтично настроенные парочки… Я в этом пейзаже удивительно не к месту. Взлохмаченная девица в драных джинсах и с плеером – это не мило, не трогательно и вообще глупо. Нет, надо явно выбираться из этого сквера и бежать, куда глаза глядят. Тут даже деревья стоят по парочкам, про голубей молчу – они как сиамские близнецы, срослись хвостами или что там еще у них бывает… Никогда не была сильна в биологии.
Вскакиваю на ноги и быстрым шагом направляюсь к метро, благо оно еще не закрыто. Жетон проваливается в алчную пасть турникета, и вот я уже сижу на ступеньке на эскалаторе. Обожаю сидеть так и смотреть на людей, которые едут в обратную сторону. Кто-то сразу начинает подмигивать, кто-то улыбается, кто-то отводит смущенно глаза и краснеет. Какая прелесть.
Звонит телефон. Это Степа. Ему скучно, девчонки надоели, хочется просто посидеть с кем-то и поговорить. Степкин кто-то – это я. Сажусь на синюю ветку и еду к нему.
Вот эта улица, вот этот дом. Степка маячит на балконе. После пары свистков и отборного мата, он понимает, что я к нему, и покорно идет открывать дверь. Здрасьте, это я. Сам приглашал, так что нечего теперь вздыхать. Идем с ним на балкон. На балконе стоит развалюха-диван и банка, до верху наполненная окурками. Степа садится на диван, я пристраиваюсь к нему под бочок. Он рассеянно перебирает пальцами мои волосы и что-то тихо напевает. У нас странные отношения. Можем не видеться несколько месяцев, а потом кто-то из нас набирает знакомый номер, и все возвращается на круги своя. У нас не любовь, нет. Я слишком хорошо знаю Степу, чтобы быть с ним вместе постоянно, на правах его девушки. Мы друзья. Ну, почти друзья. Я ему всегда говорю, что люблю его, как своего младшего братца-придурка. С одной стороны он тебя безумно раздражает, портит тебе жизнь, и ты миллион раз на дню говоришь ему, какой же он все-таки неудачник, но с другой стороны он УЖЕ твой брат, с этим ничего не поделаешь. И, когда это «чудо» в очередной раз разбивает себе коленку, ты понимаешь, что ты его любишь даже таким. Вот почему я не воспринимаю Степу, как молодого человека противоположного пола и весьма привлекательной наружности. Он всего лишь мой брат. Сам Степа так не считает, но добиться от него признания в том, что я ему не параллельно, невозможно. С другой стороны я и не стану никогда этого делать, а то еще узнаю что-нибудь, к чему не буду готова. Он уже как-то ляпнул, что мы застряли между дружбой и любовью. И, хотя мой противный внутренний голос продолжает настаивать на том, что Степа, в принципе, прав, я все же надеюсь, что он был отчаянно пьян, когда говорил это. Надеюсь, даже несмотря на то, что ЗНАЮ, что он меня любит.
Степка отодвигает банку подальше от меня. Боится, что я начну курить. Втолковать ему, что я сигарету даже в руки никогда не брала, у меня не получается. Между прочим, я не вижу логики в отодвигании банки. Мне даже пробовать нечего: от хабариков в поллитровке остались только фильтры, а никаких сигарет Степа дома не держит. Видимо опасается, что сам начнет дымить. Я тоже за него опасаюсь. У меня слишком тяжелый характер, чтобы терпеть меня на трезвую голову, как сказал однажды наш общий приятель, опрокидывая третью рюмку дешевого пойла. Степа продолжает гладить меня по голове, прижимать к себе и что-то тихонько напевать. Он музыкант, поэтому, когда не поет, барабанит пальцами по столу. Меня эта его привычка раздражает, потому что поет он более чем хорошо, и лучше бы он делал это почаще. Его мурлыканья успокаивают и настраивают на лирический лад. Потом начинает холодать, Степа приносит плед. Вот так мы и встречаем рассвет. В обнимку друг с другом, напевая старые, знакомые до боли песни, так и не сомкнув глаз за всю ночь. Я же говорила, мы просто друзья.
читать дальшеПочему-то безумно хочется плакать. Причины даже нет, я сама не знаю почему, но к глазам подкатывают слезы. Очертания предметов медленно расплываются, теряют четкость. Все сливается в одно пятно, тихо звучит песня, которая кажется всем, что осталось в этом смытом и неясном мире. А я даже не знаю, кто эту песню поет. Если разобраться, то слова дурацкие, музыка примитивна до невозможности, а ведь трогает душу, задевает какие-то неведомые струнки. Сажусь на скамейку и зябко передергиваю плечами. Ерунда какая-то. Теплый летний вечер, над сквером горят звезды, прогуливаются романтично настроенные парочки… Я в этом пейзаже удивительно не к месту. Взлохмаченная девица в драных джинсах и с плеером – это не мило, не трогательно и вообще глупо. Нет, надо явно выбираться из этого сквера и бежать, куда глаза глядят. Тут даже деревья стоят по парочкам, про голубей молчу – они как сиамские близнецы, срослись хвостами или что там еще у них бывает… Никогда не была сильна в биологии.
Вскакиваю на ноги и быстрым шагом направляюсь к метро, благо оно еще не закрыто. Жетон проваливается в алчную пасть турникета, и вот я уже сижу на ступеньке на эскалаторе. Обожаю сидеть так и смотреть на людей, которые едут в обратную сторону. Кто-то сразу начинает подмигивать, кто-то улыбается, кто-то отводит смущенно глаза и краснеет. Какая прелесть.
Звонит телефон. Это Степа. Ему скучно, девчонки надоели, хочется просто посидеть с кем-то и поговорить. Степкин кто-то – это я. Сажусь на синюю ветку и еду к нему.
Вот эта улица, вот этот дом. Степка маячит на балконе. После пары свистков и отборного мата, он понимает, что я к нему, и покорно идет открывать дверь. Здрасьте, это я. Сам приглашал, так что нечего теперь вздыхать. Идем с ним на балкон. На балконе стоит развалюха-диван и банка, до верху наполненная окурками. Степа садится на диван, я пристраиваюсь к нему под бочок. Он рассеянно перебирает пальцами мои волосы и что-то тихо напевает. У нас странные отношения. Можем не видеться несколько месяцев, а потом кто-то из нас набирает знакомый номер, и все возвращается на круги своя. У нас не любовь, нет. Я слишком хорошо знаю Степу, чтобы быть с ним вместе постоянно, на правах его девушки. Мы друзья. Ну, почти друзья. Я ему всегда говорю, что люблю его, как своего младшего братца-придурка. С одной стороны он тебя безумно раздражает, портит тебе жизнь, и ты миллион раз на дню говоришь ему, какой же он все-таки неудачник, но с другой стороны он УЖЕ твой брат, с этим ничего не поделаешь. И, когда это «чудо» в очередной раз разбивает себе коленку, ты понимаешь, что ты его любишь даже таким. Вот почему я не воспринимаю Степу, как молодого человека противоположного пола и весьма привлекательной наружности. Он всего лишь мой брат. Сам Степа так не считает, но добиться от него признания в том, что я ему не параллельно, невозможно. С другой стороны я и не стану никогда этого делать, а то еще узнаю что-нибудь, к чему не буду готова. Он уже как-то ляпнул, что мы застряли между дружбой и любовью. И, хотя мой противный внутренний голос продолжает настаивать на том, что Степа, в принципе, прав, я все же надеюсь, что он был отчаянно пьян, когда говорил это. Надеюсь, даже несмотря на то, что ЗНАЮ, что он меня любит.
Степка отодвигает банку подальше от меня. Боится, что я начну курить. Втолковать ему, что я сигарету даже в руки никогда не брала, у меня не получается. Между прочим, я не вижу логики в отодвигании банки. Мне даже пробовать нечего: от хабариков в поллитровке остались только фильтры, а никаких сигарет Степа дома не держит. Видимо опасается, что сам начнет дымить. Я тоже за него опасаюсь. У меня слишком тяжелый характер, чтобы терпеть меня на трезвую голову, как сказал однажды наш общий приятель, опрокидывая третью рюмку дешевого пойла. Степа продолжает гладить меня по голове, прижимать к себе и что-то тихонько напевать. Он музыкант, поэтому, когда не поет, барабанит пальцами по столу. Меня эта его привычка раздражает, потому что поет он более чем хорошо, и лучше бы он делал это почаще. Его мурлыканья успокаивают и настраивают на лирический лад. Потом начинает холодать, Степа приносит плед. Вот так мы и встречаем рассвет. В обнимку друг с другом, напевая старые, знакомые до боли песни, так и не сомкнув глаз за всю ночь. Я же говорила, мы просто друзья.
@музыка: Offspring "why don't you get a job"
@настроение: ностальгическое